Алхимия мозга
Автор: Глеб Ду
В наши дни эволюция человека сдает свои позиции в отношении мышления и осмысления. Происходит это вслед за способностью созерцания, что предопределяло жизнь людей в древности. Сегодня человечество довольствуется универсальным аргументом, что в жизни надо что-то менять, но при этом продолжает находиться в зависимости от всего того, что грузит мозг.
Человечество источает потоки рефлекторных сигналов, называя их мыслями, являясь, по сути, лишь перевалочным пунктом этих зооимпульсов, которыми не только нет возможности оперировать, но даже не получается обращать на них внимание. И кажется, что говорить о мозге в функциях человеческого пребывания даже неприлично — не для кого, да и незачем.
Понятия «мысль» и «информация» давно перестали сопоставляться — первое запросто замещается вторым. Попросите человека изложить свои мысли на бумаге. Скорее всего, ничего не выйдет, потому что у него, как минимум, отсутствует умение увязывать слова в предложения. Впрочем, и в устном изложении сегодня преобладает принцип лозунгов, что то ли утверждает желаемое, то ли то, что надо бережно обращаться со словами и не беспокоить их.
Зависимость от раздражения событиями заменилась функцией зависимости от раздражения как такового, где уже мыслетворение (или, вернее, мыслеобеспечение) исходит от раздражения. Мозг человека стал вирусом, который направляет весь остальной биоматериал к самоуничтожению, причем не только себя, но и окружающего. Процессуальное оперирование мозгом в массе уже не интегрировано в нашу жизнь, так как мозг вирусный и ориентирован на вирус.
И то, что мы определяем сегодня как мозг — не более чем набор не связанных активностей мозговых вирусных процессоров с доминантной зависимостью мозга от желудка (или, скажем, от сигнала светофора). Построение жизни в кондициях «где и что пожрать» или «на что среагировать» сводит жизнь человека не просто к добыче, а к неконтролируемой реакции на добычу.
Мозг, способный вырабатывать высшие вибрационные характеристики и материализовывать в себе, то есть в теле мозга, особые свойства и особые проживания, перестал быть нужным человеку. Конечно, мозг — это особое тело, способное вырабатывать то высшее, что не вырабатывает никакая иная единица жизни на Земле. Однако утилитарное построение жизни, включая воспитание и образование, нивелирует до 70% возможностей работы мозга.
Это понижает функции человеческого строительства, делая из человека фабрику по выращиванию вирусов и микробов, и, как следствие, влияет на внешние проявления, когда вся деятельность человека становится вирусной. Да и самого человека правильнее было бы назвать homo virales, то есть человек вирусный. И бесполезно обольщаться на тему того, что человек может противопоставить себя вирусу, являя собой вирус — он лишь будет порождать новый вирус.
Как, скажите, мы можем противопоставить чему-то или кому-то нечто, если не можем противопоставить свое же сознание состоянию своего мозга? Мысль, мозг и сознание в реальности отсутствуют в категории мышления в современном мире. Сегодня попросту не с кем и не о чем разговаривать, так как в массе используются слова-паразиты и вирусное сознание. Все это уничтожает процесс мыслетворения и формирует класс упырей, то есть тех, кто уперся в свою ограниченность или плывет по течению выражения невыражаемого.
Вроде бы человек — это тот, кто представляет тело сознания, что, по идее, должно делать нас особой общностью, но фактически у человека отсутствует умение формировать мысль. Что же мы хотим сегодня довести до реализации, кроме умения хотеть? Получается, что наше хотеть — это и есть наша операционная система.
А ведь человеческий мозг наделен способностью оперировать наибольшим количеством полей пространства и их частотами, что позволяет рассматривать наш мозг не просто как особую часть тела, а как основу всей нашей личности, необходимое прилагательное к жизни человека разумного. То есть мозг — это тело, способное генерировать, усваивать и трансформировать энергию, а значит, и порождать даже новую жизнь.
Знание о мозге, или о теле мозга, есть самое важное знание для человека, но сегодня это знание в опасности по причине невозможности приложиться к прилагательному.
